Она ездит на охоту с принцами, летает на форумы по приглашению сына президента Турции, принципиально не дает откатов, скрупулезно разбирается в экологическом законодательстве и мечтает побывать на карнавале в Рио‑де-Жанейро.
Училась у папы
— Кристина, я знаю, что у тебя папа всю жизнь проработал в лесном хозяйстве. То, что ты выбрала профессию, связанную с экологией — его заслуга? Или полностью самостоятельное решение?
— Моя первая детская мечта — быть кинологом. Папа работал в лесном хозяйстве, был лесничим, в какой‑то период охотоведом и заводчиком собак разных пород. Но подобный род занятий сложно назвать подходящим для девочки, нужно было придумать что‑то другое.
В селе Хабары, где я выросла, лесхоз был через стенку с нашей квартирой, а моя комната была по соседству с папиным кабинетом. Представьте, какая там звукоизоляция — было прекрасно слышно, как проходят совещания. Наверное, многие качества руководителя я впитывала от папы с того времени. Сейчас понимаю — во многих вопросах я папина копия.
Папа прививал с детства любовь к природе. Я всегда просилась ехать весной высаживать елочки. Кстати, и сейчас в Хабарском районе видны эти посадки.
Всегда понимала, что моя специальность будет как‑то связана с природой.
— Куда в итоге пошла учиться?
— Бесплатно поступила на географический факультет в Алтайский госуниверситет, на кафедру экологии природопользования. Мне была интересна эта специальность, да и родители были убеждены, что экология будет все более востребована.
Я ни дня не пожалела о выборе специализации, полученное образование считаю блестящим, потому что учебная программа составлена очень грамотно. Нас учили природопользованию, гидрологии, геодезии, топографии, геологии, экологическому аудиту, экологической политике, юридическим направлениям. Через пять лет интересной учебы получила диплом по специализации «экономика природопользования». По второму образованию я педагог.
— И как на первых порах складывалась жизнь молодого дипломированного специалиста?
— Предложили остаться на кафедре — у меня была на 70 % написана кандидатская диссертация. Но 2 тысячи 700 рублей сверху к зарплате меня совершенно не воодушевляли. В тот момент в крае успешно развивалась компания «МaryKay», я решила попробовать свои силы в новом деле.
— Что‑то мне подсказывает: все получилось?
— В 21 год я была признана самым молодым директором регионального отделения в России.
У меня есть все награды от компании, в том числе и розовый автомобиль (компания дарит автомобили «фирменного» розового цвета своим лучшим сотрудникам — прим. авт.) — его получила в 2011 году, в 27 лет. К тому же я входила в сотню лучших директоров России.
«Я всегда знала — меня ждет что‑то большое и интересное»
— Но из этого бизнеса все‑таки ушла…
— Всегда было ощущение, что меня ждет что‑то большое и интересное. Когда родился сын Миша в 2013 году, поняла, что хочу иметь традиционный бизнес. Была встреча выпускников в июле 2013 году — все работают в разных структурах, и оказалось, что в Алтайском крае нет компании, которая бы качественно выполняла работы, связанные с недропользованием, водопользованием, другими общеэкологическими вопросами. Уже через три месяца мы зарегистрировали компанию, она стала заниматься только экологическим направлением.
— Сейчас у компании ООО «Алтайский центр экологии и аудита» основной профиль — экологический. Кто помог освоить новое дело?
— У меня есть два учителя в бизнесе — Николай Степанович Байдиков, он руководил «Алтайским бройлером», и Сергей Андреевич Ветров, возглавлявший одно из самых крупных сельхозпредприятий края — АО «Промышленный».
Именно они преподали мне уроки общения с клиентами. В одном случае это была психологическая «шахматная партия» в спокойном режиме. А во втором — постоянные эмоциональные взрывы, локальные конфликты, которые тоже положительно завершались.
Честность как принцип
— Какой вывод последовал после усвоенных «уроков»?
— Я взяла такую практику: когда делаю аудит и коммерческое предложение предприятию, полностью показываю заказчику его положительные, отрицательные стороны, риски и пути выхода из них, просчитываю оптимальные решения. Всегда говорю руководителям: давайте, я вас один раз «доведу до инфаркта», вы переспите с этой мыслью, а на следующий день поговорим.
Сразу объясняю принципиальную позицию: со своими клиентами я предельно честна и откровенна.
Второй важный момент — никому не даю откаты, потому что сама владелица нескольких бизнесов и не хотела бы, чтобы в моей организации вопросы так решались.
Еще одно правило — когда мы ведем предприятие «вкруговую», при проверках гендиректора мне дают доверенность на представление интересов и на выездные проверки любых природоохранных госструктур.
Помощь аграрному сектору
— Знаю, что большая часть клиентов — это сельхозпредприятия, которым необходима компетентная экологическая экспертиза и профессиональное сопровождение всего процесса. Если руководитель агропредприятия принял все условия, на что он может рассчитывать?
— Скажу, что по 99 % моим эколого-аудиторским заключениям, подготовленным для судов, мы оказывались в победителях. Суды мы выигрываем. И 99 % предприятий, которые вместе со мной проходят проверки, проходят их либо без единого штрафа, либо с минимальными.
— А вот интересно: каково это — быть принципиальным человеком? Случалось, что из‑за личных принципов приходилось отказывать клиентам?
— Только без названий. Периодически компании попадают под приостановку предприятий на 90 суток. Одна из таких пригласила меня сделать экологический аудит, и при этом они стали меня на аудите обманывать — я вижу скважину, которая не работает, но производство функционирует 24 часа в сутки, вода нужна постоянно, значит, есть вторая, резервная скважина, в наличии которой они так и не признались.
Многие считают: если аудитор будет много знать, то он их «сольет». Хотя в кодексе аудитора, в договорах оговаривается конфиденциальность. Уже много лет я полностью веду компанию «Бочкари», «Бочкари-АГРО», мы делали все гидрологические работы для «Алтайского бройлера», из сельхозпредприятий у меня в числе клиентов АО «Промышленный», предприятия холдинга «Грана», частично — «Черемновский сахарный завод», полностью — Шипуновский элеватор; в туризме это база «Алтика», парк-отель «Ая»; работаем с «Автодором». Меня не надо обманывать — если что‑то не узаконено, я могу найти оптимальный путь узаканивания, но это не всегда понимают руководители предприятия.
— Кристина — ты яркая и очень красивая женщина. Помогают ли шарм и обаяние в бизнесе?
— Есть штрафы, приостановки производства, и на инспекторов и прокуроров обаяние и красота никак не влияет, на собственников компании — тоже. Важно быть профессионалом, это качество выше всего ценится в бизнесе.
Царская псовая охота как образ жизни
— Экологический аудит — это лишь один из видов бизнеса, который развивает Кристина Карамышина. Хочется поговорить о еще одном необыкновенном направлении под названием «Царская псовая охота». Расскажи, как родилась идея.
— Меня как‑то угораздило заболеть второй раз ветрянкой — «принесла» из детсада дочь Алиса. Во взрослом возрасте эта болезнь переносилась очень тяжело, с осложнениями на сердце, я несколько недель лежала дома. Дурацкое состояние — слабость, ничего, кроме как смотреть телевизор, не могла. В Украине шел Майдан — показывают новости, как стали переписывать историю. Память же всегда ассоциативна… Я подумала: после 1917 года у нас было то же самое в России. А потом начала вспоминать породу борзых, которая тоже попала под репрессии в начале XX века.
— Собаки попали под репрессии?! Но за что?
— Породе борзых больше тысячи лет, но история охотничьих собак в России в XX веке сложилась далеко не лучшим образом, меньше всего повезло борзым — они утонченные, прихотливые. Поэтому «буржуазных» собак причислили к недопустимым для граждан новой советской страны предметам роскоши. Лучших собак из России в Европу и Америку во время революции вывезли хозяева, оставшимся объявили смертный приговор — расстреливали.
Меня поразил факт (прочла в исторической литературе), когда в Санкт-Петербурге в зоопарке посадили в клетку двух борзых и подписали: «Пережиток прошлого».
Тогда остановить уничтожение породы в России помогла природа — в 1927–1929 годах колхозы стали атаковать полчища волков, на уровне руководства государства стало понятно, зачем держали этих собак. Из-под опалы они вышли, но дореволюционную популярность до сих пор не получили…
Мама пару лет назад нашла единственную фотографию, где мы всей семьей: бабушка, дедушка, брат и моя первая собака — русская псовая борзая Алмаз. У нас всегда было много собак, я в нем души не чаяла — это как первая любовь.
— Это желание возродить историю и стало стимулом к созданию «Царской псовой охоты»?
— Да, во время ветрянки и мыслей об истории страны я стала вспоминать, чего я хорошего в жизни еще не сделала: хотела на карнавал в Рио‑де-Жанейро и хотела поехать на псовую охоту в Подмосковье.
Подумала: а зачем вообще куда‑то ехать, если я могу псовую охоту организовать на Алтае — пусть это будет таким красивым проектом, который покажет историю, культуру красивой дворянской охоты, русских гончих, русских псовых борзых. Позже подключила и соколиную охоту.
Я быстро пошла на выздоровление, уже через четыре месяца мы дали старт проекту «Царской псовой охоты на Алтае». Потом зарегистрировалась как туристический оператор по внутреннему и выездному туризму.
— За пять лет в таком необычном туристическом бизнесом чего удалось достичь?
— К чему я сейчас дошла со своими шляпами, перьями и собаками? Многие нас называли «цирк с конями», кто‑то принципиально меня не поддержал — гончатники (владельцы гончих собак — прим. редакции) сказали, что видели, мол, таких девочек, которые сегодня задумали себе спектакль, а потом наиграются и бросят. Кто‑то говорил: «Царица нашлась тут алтайская».
А почти все члены моей команды, кто пришел в 2015‑м, до сих пор со мной. 29 февраля будем на «Сибирской Масленице» организовывать локацию царской псовой охоты, парад русской охоты. Мы являемся спонсорами в классических бегах русских псовых борзых. Сегодня у меня команда охотников человек 50, не меньше, это фанаты русской культуры и охоты.
Дворянские забавы
— Как выстраивается взаимодействие с теми, кто хочет примерить на себя костюм охотника-дворянина, прокатиться на лошади за борзыми? Это же на самом деле целое шоу, и достаточно сложное. Вот люди приехали — что дальше?
— Мы проводим закрытые корпоративы в стиле царской псовой охоты. Это хлопотно и дорого, право отказать лежит полностью на мне, и отказывать приходится нередко.
Не работаю с компаниями, которые находятся географически в неудобном для организации такого мероприятия месте. Чтобы показать красивую старинную охоту, нужна определенная местность. Элементы шоу у нас есть, но мы не «цирк с конями», и те, кто хотят, идут на наши условия с размещением в Белокурихе или Новотырышкино, чтобы мы могли показать красивые элементы охоты или безоружейную охоту.
Ценность царской псовой охоты в том, что мы демонстрируем охотничью дворянскую культуру России, с нами много работают историки, искусствоведы, серьезно изучающие историю костюмов, роговых сигналов. И еще: все наши собаки — охотничьи.
Этноспорт: интересно и зрелищно
— Кристина, я знаю, что в числе твоих увлечений — и относительно новое направление. Я про поддержку национальных видов спорта.
— Действительно, во всем мире сегодня набирают обороты национальные виды спорта. В 2016 году я побывала на Всемирных играх кочевников в Кыргызстане, где посетила площадку «салбуурун». Там киргизская федерация охотничьего троеборья организует спортивные бега борзых, соревнования с ловчими птицами — соколами, беркутами, и между лучниками. И мне снова стало интересно!
Ведь этноспортивное движение направлено на сохранение национальных традиций. У нас эти каноны заложены в царской псовой охоте. Звезды снова сошлись — и меня приняли в круг ценителей традиционных видов охоты.
Сегодня вся моя международная деятельность связана с представлением России не только в охотничьем национальном троеборье, но и в конных и иных видах спорта. Приходится много ездить. К примеру, Всемирные игры кочевников в этом году пройдут в Турции. На днях я лечу по приглашению Билала Эрдогана — сына президента Турции — на III форум Конфедерации этноспорта, посвященный подготовке к этому масштабному и зрелищному празднику.
— Этноспорт, мне так кажется, совсем уж мужское дело… А тут вдруг женщина, да еще и продвигающая идею на международном уровне! Все сама или кто‑то помогает?
— Очень надеюсь, что Минспорта РФ все‑таки обратит внимание на это огромное международное движение — этноспорт. В 2016‑м на Всемирных играх кочевников я четыре дня искала официальных организаторов сборной России. И не нашла…
В 2018‑м я полностью профинансировала поездку нашей команды в Кыргызстан. В результате мы получили бронзовую медаль в охотничьем троеборье! Тогда же с представителями заинтересованных российских регионов мы договорились, что организуем структуру, которая объединит национальные виды спорта России и поможет во взаимодействии со странами-организаторами по подготовке и участию в соревнованиях.
Мы зарегистрирован Союз кок-бору и национальных видов спорта России.
Оргвопросы на мне — приходится много заниматься продвижением национальных видов спорта в РФ, много сил требует все, что касается международного направления. Мне приходится держать слово за все виды спорта, которые имеют отношение к национальным. Но есть и единомышленники! В союз уже вошли Башкортостан, Татарстан, Новосибирская, Свердловская, Иркутская, Московская области, Москва, Алтайский, Красноярский край, республики Алтай, Бурятия, Тыва, на подходе Якутия.
Дороги жизни
— Поездки, люди, новые идеи. Это так интересно!
— Да, география поездок широкая. В 2019 году у меня было 11 поездок, в том числе в Москву — работаем с Минприроды РФ, две в Татарстан — плотно работаем с их правительством. Уровень общения — министры спорта, сельского хозяйства, дипломатический корпус, члены королевской семьи — и не одной страны, все высшее руководство. Два раза в прошлом году я была в Казахстане, два — в Узбекистане, летала в Испанию, Венгрию, Катар.
С принцем — на охоту
— Недавно ты была в Испании. Удалось с местными традициями охоты познакомиться?
— Потрясающая поездка! Как бы я ни любила все национальные виды спорта, мое сердце принадлежит охоте. Принц Испании Педро Бурбон Сицилийский, герцог Калабрийский — покровитель Королевской гильдии сокольников страны — сделал предложение Международной ассоциации соколиной охоты и охраны хищных птиц (IAF) провести встречу в Испании с возможностью познакомиться с местными традициями и церемониалом посвящения в Королевскую гильдию сокольников.
Первые два дня шли деловые мероприятия, на второй день моя компания «Царская псовая охота» вошла в состав этой старинной закрытой серьезной организации.
Самым интересным стал третий день, когда мы побывали на охоте. На ней мы были с российским послом Юрием Петровичем Корчагиным, который ознакомился с традициями испанской соколиной охоты, после чего его официально приняли в Королевскую гильдию сокольников. Это была официальная церемония в храме с возгласами «Вива, Испания!», а после — гала-ужин с амбассадорами Испании.
— Если бы все пришлось начинать сначала — чем бы ты предпочла заниматься?
— Как‑то задумалась: а что бы я сделала, если бы у меня было очень много денег? И пришла к выводу, что тем же самым бы и занималась — это мои интересы, мое дело, моя жизнь. Нет, я бы не отказалась ни от экологии, ни от охоты, ни от этноспорта. В этом я уверена.